— Баб, — раздался сзади голос Гаянэ, — босбодри, что я зделала. 

Женщины обернулись и потеряли дар речи. 

— Вайме, — первой пришла в себя Натэла, — деточка, что это у тебя с лицом? 

— Горе мое, — всплеснула руками мама, — ты снова что-то засунула себе в нос? 

— Гонфеды, — отрапортовала Гаянэ, — дбе штуги. 

— Покажи! 

Гаянэ откинула голову, и Натэла чуть не грохнулась в обморок — в каждую свою ноздрю сестра засунула по здоровенной фасолине. 

Так как фасолины она затолкала чуть ли не до самых до извилин, то вытаскивали их долго. Сначала мама надавливала на них сверху, чтобы они чуточку сместились вниз, а Гаянэ отбивалась и орала: «Дидада, мне и дак ходошо». Потом мама пыталась подцепить их ногтем и Гаянэ уже не отбивалась, потому что на ее крик примчалась Ба и пригрозила, что если она будет капризничать, то Ба саморучно извлечет фасолины. Гаечка смотрела на Ба громадными золотистыми глазами и тихонечко поскуливала: 

— Тодько не Ба! 

— Бедный ребенок, — сокрушалась Натэла и спешно убирала в квартире все, что может пролезть в ноздри Гаянэ. 

— Дети, — спрашивала она, — а лото убирать? 

— Убирать, — говорили мы, — и нарды тоже спрячьте, а то она однажды игральные кости себе в нос запихала, пришлось ехать к врачу. 

— И нос вроде у ребенка совсем маленький, — удивлялась Натэла. 

— Зато ноздри растягиваются будь здоров. Натренировала, — объясняли мы.

Наринэ Абгарян "Манюня".